100 русских писателей, классиков.

Часто здесь в юдоли мрачной Слезы льются из очей; Часто страждет и томится, Терпит много человек. Часто здесь ужасны бури Жизни океан мятут;

Потонула деревня в ухабинах, Заслонили избенки леса. Только видно на кочках и впадинах, Как синеют кругом небеса. Воют в сумерки долгие, зимние, Волки

— Я писать умею: отчего же Говорят, что буквы непохожи, Что не буквы у меня — кривули? С длинными хвостами загогули? Будто «А» мое как головастик, Что

Мчатся тучи, вьются тучи; Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна. Еду, еду в чистом поле; Колокольчик дин-дин-дин.

Шум и гам, — хохочут девы, В медь колотят музыканты, Под визгливые напевы Скачут, пляшут корибанты. В кипарисной роще Крита Вновь заплакал мальчик Реи

Мариенгофу Я последний поэт деревни, Скромен в песнях дощатый мост. За прощальной стою обедней Кадящих листвой берез. Догорит золотистым пламенем Из телесного

Ты в страсти горестной находишь наслажденье; Тебе приятно слезы лить, Напрасным пламенем томить воображенье И в сердце тихое уныние таить.

Свершилось! Мертвые отпеты, Живые прекратили плач, Окровавленные ланцеты Отчистил утомленный врач. Военный поп, сложив ладони, Творит молитву небесам.

Мирон схватил перо, надулся, пишет, пишет И под собой земли не слышит! «Пожарский! Филарет! отечества отец!» Поставил точку — и конец! 1807-1810?

«Дедушка, дедушка! Вот я чудес-то когда насмотрелся! Песней наслушался всяких!.. и вспомню, так сердце забьётся. Утром я сел на поляне под дубом и стал