Клюшников Иван

Бледнеют звезды полуночи, Луна заснула в облаках, Но сна мои не знают очи, В душе тоска, тревога, страх. Лампада гаснет — я вздыхаю И плачу о погибшем

Друзья мне скучны, — прихожу в их круг, И говорят с участьем: «Здравствуй, друг! Здоров ли?» — и протягивают руки. «Ну как дела?» — и прочее.

О чем, безумец, я тоскую, О чем души моей печаль? Зачем я помню жизнь былую? Что назади? Чего мне жаль? Где след горячего участья? Любил ли я когда-нибудь?

Я не люблю тебя: мне суждено судьбою, Не полюбивши, разлюбить. Я не люблю тебя; больной моей душою Я никого не буду здесь любить. О, не кляни меня!

Я люблю с простонародьем Позевать на божий мир; Я плебей — и половодье Для меня богатый пир. Прихожу — река сверкает, Подступая к берегам, Распахнулась

Нет мочи жить_! Слепой судьбы угрозы, Слепой толпы вседневный, дикий шум, Бессилием проглоченные слезы, Тоска любви и ноша скорбных дум — Вот жизнь!

Дар мгновенный, дар прекрасный, Жизнь, зачем ты мне дана? Ум молчит, а сердцу ясно: Жизнь для жизни мне дана. Всё прекрасно в божьем мире: Сотворимый мир в нем скрыт.

Я здесь один: меня отвергли братья; Им непонятна скорбь души моей; Пугает их на мне печать проклятья, А мне противны звуки их цепей. Кляну их рай, подножный

В Москву с последнего ночлега Лихая тройка мчит меня; Морозом скована земля; По ней, звуча, катит телега. Чего-то ждет душа моя… Сквозь слез гляжу на древний град.

Наш век чудак — и совершенства У нас престранный идеал: Мы даром не хотим блаженства, Мы все страдаем наповал. У всякого свое страданье, У всякого в душе разлад;