Клюшников Иван
Клюшников Иван
Столицы шумной лишний житель, Бежав от сплетен и вестей, Я снова посетил обитель Погибшей юности моей. Вот он — предел моих скитаний, Здесь расцвела моя весна.
Клюшников Иван
В небе солнышко играет, Высоко в его лучах Птичка божия летает, Рассыпаясь в голосах. Я в немой тоске ей внемлю, Сжала сердце мне печаль, — Вот спускается
Клюшников Иван
Я вас любил… давно, без упованья!.. За арфою, в вечерней тишине, Неясные души моей желанья Вы звуками высказывали мне. Лилися в душу сладостные звуки;
Клюшников Иван
Подлец по сердцу и из видов, Душеприказчик старых баб, Иван Иванович Давыдов, Ивана Лазарева раб. В нем грудь полна стяжанья мукой, Полна расчетов голова
Клюшников Иван
Я выстрадал прекрасную могилу, Она давно меня к себе влечет; Здесь, на земле, она чудесной силой И храмы и дворцы переживет. Я не умру, сосуд души скудельный
Клюшников Иван
Я не поэт! Страстей могучих лава В груди давно уж не кипит! Не соблазнит меня поэтов слава, И крик друзей не соблазнит. Нет, никогда на суд пустому свету
Грустные
Я уж давно за слезы упоенья Раскаянья слезами заплатил! Я уж давно минутное забвенье Годами адской муки искупил. Доверчиво смиряся пред судьбою, Безропотна
Клюшников Иван
Я помню детство: в радужных лучах Жизнь предо мной роскошно расстилалась, Взор отдыхал на розах, — а в мечтах Лишь радость новой радостью сменялась.
Клюшников Иван
В детстве раз весеннею порою На свободе я в саду родном гулял, Солнышко играло надо мною, Светлый взор его меня увеселял. На меня смеясь глядел лужочек
Клюшников Иван
Когда земные наслажденья, Расчеты грязной суеты, Игры страстей и заблужденья, Своекорыстные мечты Меня измучили, — тоскою Душа наполнилась моя, Мне мир