Печальная собака смотрела в душу мне.
Хотелось очень плакать в звенящей тишине.
Сняла с неё ошейник, за ухом почесав.
А там — большой репейник мешал сказать ей: «ГАВ!»
Потом сидели долго и ели колбасу.
Я удалю иголки и ухо ей спасу.
Печальная собака смотрела в душу мне.
Хотелось очень плакать в звенящей тишине.
Сняла с неё ошейник, за ухом почесав.
А там — большой репейник мешал сказать ей: «ГАВ!»
Потом сидели долго и ели колбасу.
Я удалю иголки и ухо ей спасу.
