Мне вспомнились детства далекие годы
И тот городок, где я рос,
Приходского храма угрюмые своды,
Вокруг него зелень берез.
Бывало, едва лишь вечерней прохладой
Повеет с соседних полей,
У этих берез, за церковной оградой,
Сойдется нас много детей.
И сам я не знаю, за что облюбили
Мы это местечко, но нам
Так милы дорожки заглохшие были,
Сирень, окружавшая храм.
Там долго веселый наш крик раздавался,
И не было играм конца;
Там матери нежный упрек забывался
И выговор строгий отца.
Мы птичек к себе приручали проворных,
И поняли скоро оне,
Что детской рукой рассыпаются зерна
Для них на церковном окне.
Мне вспомнились лица товарищей милых;
Куда вы девались, друзья?
Иные далеко, а те уж в могилах…
Рассеялась наша семья!
Один мне всех памятней: кротко светились
Глаза его, был он не смел;
Когда мы, бывало, шумели, резвились,
Он молча в сторонке сидел.
И лишь улыбался, но доброго взора
С игравшей толпы не спускал.
Забитый, больной, он дружился не скоро,
Зато уж друзей не менял.
Двух лет сиротой он остался; призрела
Чужая семья бедняка.
Попреки, толчки он терпел то и дело,
Без слез не едал он куска.
Плохой он работник был в доме, но жадно
Читал всё и ночью и днем.
И что бы ни вычитал в книжках, так складно,
Бывало, расскажет потом.
Расскажет, какие на свете есть страны,
Какие там звери в лесах,
Как тянутся в знойной степи караваны,
Как ловят акулу в морях.
Любили мы слушать его, и казался
Другим в те минуты он нам:
Нежданно огнем его взор загорался
И кровь приливала к щекам.
Он, добрый, голодному нищему брату
Отдать был последнее рад.
И часто дивился: зачем те богаты —
А эти без хлеба сидят?
Что сталось с тобою? Свела ли в могилу
Беднягу болезнь и нужда?
Иль их одолел ты, нашел в себе силу
Для честной борьбы и труда?
Быть может, пустился ты в дальние страны
Свободы и счастья искать;
И всё ты увидел, что стало так рано
Ребяческий ум твой пленять.
Мне вспомнились лица товарищей милых;
Все, все разбрелись вы, друзья…
Иные далеко, а те уж в могилах;
Рассеялась наша семья!
А там, за оградой, всё так же сирени
Цветут, и опять вечеркам
Малютки на старой церковной ступени
Болтают, усевшись рядком.
Там долго их говор и смех раздаются,
И звонкие их голоски
Тогда лишь начнут затихать, как зажгутся
В домах городских огоньки…
1872
Анализ стихотворения «Детство» Плещеева Алексея
В этом стихотворении поэт мысленно возвращается в ту счастливую и беззаботную пору, когда был ребенком, имел много друзей и большую часть своей жизни проводил под сенью берез, кустов сирени, среди своих шумных и резвых товарищей.
Яркие воспоминаний детских проказ сменяются описанием сверстника, чей образ остался навсегда в памяти автора стихотворения. Оказывается, воспоминания о человеческих качествах этого мальчика до сих пор очень дороги поэту — «Забитый, больной, он дружился не скоро, Зато уж друзей не менял», «Он, добрый, голодному нищему брату Отдать был последнее рад.
И часто дивился: зачем те богаты —А эти без хлеба сидят?».
Плещеев пытается мысленно проследить его дальнейшую судьбу, как и судьбу бывших милых товарищей…Стихотворение написано в удивительно мягком плавном ритме, смутные образы проникнуты печалью.
Заканчивается оно трогательным описанием цикличности жизни: «А там, за оградой, всё так же сирени Цветут, и опять вечерком Малютки на старой церковной ступени Болтают, усевшись рядком».
Во данном стихотворении писатель в мыслях вернется во эту благополучную также беспечную период, если был ребятами, обладал большое количество приятелей также значительную доля собственной существования коротал около сенью берез, кустов сирени, из числа собственных оживленных также беспокойных друзей. Красочные мемуаров младенческих проказ заменяются отображением ровесника, чей-либо облик сохранился насовсем во памяти создателя стишка. Как оказалось, память об людских качествах данного мальчишку вплоть до этих времен весьма пути стихотворцу — «Забитый, заболевший, некто дружбанился никак не вскоре, Однако уже приятелей никак не менял», «Он, добродушный, алчущему попрошайке брату Предоставить был заключительное счастлив. Также зачастую удивлялся: для чего эти обильны —А данные в отсутствии питание посиживают?». Плещеев стремится в мыслях отследить его последующую участь, равно как также участь прежних симпатичных товарищей…Стихотворение прописано во невероятно нежном мягком темпе, туманные фигуры проникнуты горестью. Завершается оно милым отображением цикличности существования: «А далее, из-за оградой, все без исключения таким образом ведь сирени Расцветают, также вновь вечером Крошки в прежней духовной этапа Говорят, присевши рядком».