Утром жадно пахнут розы,
Утром грезы грезят вслух —
И холодный бог Спинозы
Для меня и нем, и глух.
Но вечерний мрак наляжет
На раскрытые цветы.
«Ты — один», — мне кто-то скажет,
«Мы — одни», — вздохнут мечты.
Нет веселости беспечной,
И душе, во мгле тревог,
Так понятен бесконечный
И предвечно-мертвый бог.
Июнь 1895
