В пуще леса стрелковая рота
Ветхий дом лесника охраняет;
Стерегут часовые ворота,
А полковник в избе умирает.
Из деревни крестьяне сбежались, —
Видно, он окружен был любовью,
Если люди простые, печалясь,
Робко спрашивают о здоровье.
Отдал он приказанье солдату,
Чтоб седлал тот коня вороного
И привел бы коня к нему в хату —
Напоследок увидеться снова.
Приказал дать палаш боевой он,
Точно в битву спешил снарядиться;
Как Чарнецкий, хотел славный воин,
Умирая, с оружьем проститься.
А как вывели лошадь из хаты,
Ксендз с дарами святыми явился;
Побледнели от горя солдаты,
А народ у порога молился.
Даже те ветераны Костюшки,
Что не раз уже кровь проливали,
Слез не зная, — у этой избушки,
Точно малые дети, рыдали.
Зазвонили в часовне с рассветом,
И ушли незаметно солдаты:
Были русские в округе этом.
Шел народ к телу воина в хату.
Он лежит на топчане дощатом —
И седло под его головою,
Сбоку сабля, ружье боевое.
Но хоть вождь был суровым солдатом,
Красоте его можно дивиться:
Нежный стан! — да ведь это девица!
Героиня в полковничьем платье,
Вождь повстанцев — Эмилия Плятер!
1926
