Ярко лампы горят в центре шумного города,
На душе продавца и тоскливо и холодно;
Точно идол, он замер со взглядом отчаянья
Перед грубыми чашками и глиняным чайником.
«Чашку чая отведайте! Чашку чая горячего!»
Но прохожий рассеянно в переулок сворачивал.
Пробегали машины, пыль садилась на скулы,
И тонул его голос в этом шуме и гуле.
Ночь последний трамваи поглотила, все замерло,
Сырость вышла на улицу полновластным хозяином.
Продавец возвращается, он устало качается,
А ночь не кончается, все никак не кончается.
