Об отце, о воине
Об истлевших горячих руках
В голубой заутрени вспоминать мне,
Когда бьются сгорбленные колокола.
Хладны и недвижны веки,
Косточки сухим песком,
Нет, до сих пор не верю,
Что не сожмешь курок.
На моем столике ни книг, ни игрушек,
Ах, не стучит отцовский парабеллум.
В белом квадрате мечется постель
И между лекарств и зеркал
Гореть голове.
1924
