Люблю в романе вес пышное и роковое:
Адский смех героинь, напоенный ядом клинок…
А наша повесть о том, что всегда нас — двое,
Что, друг к другу прильнув, я одна и ты одинок.
О, как таинствен герой романтически-тощий,
С томной бледностью щек, с разлетом суровым бровей!
И есть ли тайна скучнее нашей и проще:
Неслиянность души с душою, возлюбленной ей.
1915
