Как во городе во главном — Высоцкий Владимир

Как во городе во главном,
Как известно — златоглавом,
В белокаменных палатах,
Знаменитых на весь свет,
Воплотители эпохи — Лицедеи-скоморохи,
У кого дела не плохи,-
Собиралися на банкет.
Для веселья есть причина:
Ну, во-первых — дармовщина,
Во-вторых — любой мужчина
Может даму пригласить,
И, потискав даму эту,
По паркету весть к буфету
И без денег — по билету — Накормить и закусить.
И стоят в дверном проеме
На великом том приеме
На дежурстве и на стреме
Тридцать три богатыря,-
Им потеха — где шумиха,
Там ребята эти лихо
Крутят рученьки, но — тихо,
Ничего не говоря.
Но ханыга, прощелыга,
Забулдыга и сквалыга — От монгольского от ига
К нам в наследство перешли,-
И они входящим — в спину — Хором, враз: «Даешь Мазину,
Дармовую лососину
И Мишеля Пиколи!»
… В кабаке старинном «Каме»
Парень кушал с мужиками,-
Все ворочали мозгами — Кто хорош, а кто и плох.
А когда кабак закрыли,
Все решили: недопили,-
И трезвейшего снабдили,
Чтоб чего-то приволок.
Парень этот для начала
Чуть пошастал у вокзала — Там милиция терзала
Сердобольных шоферов,-
Он рванул тогда накатом
К белокаменным палатам — Прямо в лапы к тем ребятам — По мосту, что через ров.
Под дверьми все непролазней — Как у лобного на казни,
И толпа побезобразней — Вся колышется, гудет,-
Не прорвешься, хоть ты тресни!
Но узнал один ровесник:
«Это тот, который — песни,-
Пропустите, пусть идет!»
«Не толкайте, не подвинусь!»
Думал он: а вдруг на вынос
Не дадут — вот будет минус!..
Ах! Красотка на пути!
Но <Ивану> не до крали,-
Лишь бы только торговали,
Лишь бы дали, лишь бы дали!
Время — два без десяти.
У буфета все нехитро:
«Пять „четверок“, два пол-литра!
Эй, мамаша, что сердита?
Сдачи можешь не давать!..»
Повернулся — а средь зала
Краля эта танцевала:
Вся блестела, вся сияла,-
Как звезда — ни дать ни взять!
И упали из подмышек
Две «больших» и пять «малышек»
(Жалко, жалко ребятишек — Тех, что бросил он в беде),-
И осколки, как из улья,
Разлетелись — и под стулья.
А пред ним мелькала тулья
Золотая на звезде.
Он за воздухом к балконам,-
Поздно! Вырвались со звоном
И из сердца по салонам
Покатились клапана…
И, назло другим принцессам,
Та — взглянула с интересом,-
Хоть она, писала пресса,
Хороша, но холодна.
Одуревшие от рвенья,
Рвались к месту преступленья
Люди плотного сложенья,
Засучивши рукава,-
Но не сделалось скандала:
Все кругом затанцевало — Знать, скандала не желала
Предрассветная Москва.
И заморские ехидны
Говорили: «Ах, как стыдно!
Это просто несолидно,
Глупо так себя держать!..»
Только негр на эту новость
Укусил себя за ноготь — В Конго принято, должно быть,
Так восторги выражать…
Оказал ему услугу
И оркестр с перепугу,-
И толкнуло их друг к другу — Говорят, что сквозняком…
И ушли они, не тронув
Любопытных микрофонов,
Так как не было талонов
Спрыснуть встречу коньяком.
… Говорят, живут же люди
В этом самом Голливуде
И в Париже!.. Но — не будем:
Пусть болтают куркули!
Кстати, те, с кем был я в «Каме»,
Оказались мужиками:
Не махали кулаками — Улыбнулись и ушли.
И пошли летать в столице
Нежилые небылицы:
Молодицы — не девицы — Словно деньгами сорят,-
В подворотнях, где потише,
И в мансардах, возле крыши,
И в местах еще повыше — Разговоры говорят.