Над цветом яблонь и вишен в дремах
Лунных
струят соперники соловьи —
Один из сирени, другой меж черемух —
Сладчайших мелодий тягучие ручьи —
Но радости вешней для меня родней
Прощальная радость осенних дней…
Так,
Когда оставляет, отхлынув, мрак
На заре, осколок месяца сребророгого,
Превозмогая дремотную легкую лень,
Встряхивая червонных листьев логово,
Поднимает голову самец-олень.
И вдруг
Из вытянутого горла с прозрачным паром
Вырывается словно в смятении яром
Трубы всполохнувшейся — терпкий звук.
И скользнувши по мокрым листам,
Тронутым холодом в блеске алом,
С грохотом эхо теряется там
Меж столетних стволов за туманным провалом.
Отрыгнувшийся, трубный, глухонемой
Вопль животный, — но трепетно в нем,
Как в вечерней звезде, серебристым огнем
Свет любви вознесен перед тьмой.
Это — знак торжества,
Окончанья осенних нег,
Перед тем, как, спадая, листва
Золотая оденется в снег.
И вдали среброшерстная лань
Вдруг почувствует, как шевельнет
Между ребрами тонкую стлань
Трепыхнувшийся сладостно плод…
Осени голос и ты лови.
Слышишь, — как стелет сентябрь второпях
Коврами огнистыми пышный прах
Для багряного шествия твоей любви,
Последней любви!
1918
