—Прах—
Не отпевали человека, не несли
его на кладбище, где плит жива история,
и не сказав «еси на небеси»
спалили труп в обычном крематории.
Кто знает, может быть, случилось так,
что на обряды не хватило денег?
Но из трубы великоросса прах
летел над елями и не касался веток.
Куда летел? Конечно в небеса,
туда где дети верные России
открыли светлые и вечные глаза
и каждый взгляд — поистине мессии…
—Зачем убили вы царя…—
Сейчас все больше с каждым днем
С печалью думаю о нём…
Хоть ненависть к нему питал,
Всю жизнь кивав на «Капитал»,
Но все же думаю, что зря
Убили, братцы, вы царя…
Пусть он кровавым был, но что же
Поделать мог в тот лютый час,
Когда кипел рабочий класс
И родина по швам трещала?
Попробуй, Русь-ка удержи
Без плети! Мигом убежит…
Конечно, плакал он сначала,
Ну, а потом устал и вял
Народ из ружей расстрелял…
Да, много царь ошибок сделал,
Но кто из вас, скажите, свят?
Один лишь был, и тот распят,
А все другие бесы в белом,
Добро и зло ведут борьбу,
Преступник прячется в мольбу…
А все же царь любил Державу,
Ее границы расширял,
Он заслужил хвальбу по праву,
Но диск багровый засиял,
Лилась кровавая заря…
Зачем убили вы в Царя?
—Деды повоюют—
Толстеет дед американский,
худеет наш советский дед.
Запомнил череп тяжесть каски
И сиротливый ужас детств.
Не знает дед американский,
что значит родину беречь.
Жует он окорок техасский
И поливает густо лечо.
А дед советский суп с крапивой
Глотает и жует чеснок.
Не научился жить красиво
с культяпками заместо ног.
Он дед советский помнит время,
когда немецкие юнцы
топили печи из евреев
не дав покушать тем мацы.
Весь мир дрожжал, скрипели жилы,
кружил над Русью страшный враг.
А в США в достатке жили —
был Рузвельт не такой дурак.
Пока наш дед в Победу верил
И воевал за жизнь и мир,
Европу пожирал Рокфеллер
На черепах устроив пир.
Но есть конец у всякой сказки,
Еще узнает “хеппи энд”.
зажратый дед американский,
когда придет советский дед.
—Русский воин—
Русский воин – самый бравый
Он шагает смело правой
Рядом левая нога
В оболочке сапога.
Русский дух под гимнастеркой
Крутят сердца шестеренки
Обратит подонков в пух
Православный русский
Дух.
Есть в солдате русском нашем
Искра Божья прямо скажем
Вот идет лихой отряд
Каждый воин духом свят
Ну а силищи в солдате
На дивизью вражью хватит
Гэй, Бандера, не пройдешь!
Остановит русский нож.
Если враг ползёт удавом,
Будет стерт одним ударом
Голова взлетела с плеч
Вот что робит русский меч
Ну а коли в рукопашной
Враг сойдется с парнем нашим
Превратится тот в желе
Бей фашиста, не жалей!
Воин русский, вечно слава!
Дорожит тобой Держава
Православья колыбель
Бей врага
По-русски бей!
—Одесса—
У Черного моря есть город такой,
Где воздух особый витает
В нем пахнет грядущею Русской Весной,
Погода в Одессе такая…
Погода такая…
Там издавна русский живет человек,
Что юмором славится в мире,
Морщинки
у южных обветренных век
Улыбка – экватора шире.
Да, шире…
Одесса – ты смеха людского приют,
Талантов таких, как Утёсов,
Так что же пиндосы сегодня плюют
В священное море с утёса?
Нахально с утёса…
Ты раньше смеялась, а нынче печаль
В глазах твоих сталью застыла,
Когда подожгли прафсоюзов причал,
Подкрался биндеровец с тыла…
Но ты не забыла…
Но ты не забыла! И будет тот день,
Когда триколор разовьется,
Россия не бросит Одессу в беде,
Двуглавый орел не сдаётся!
Вовек не сдается…
Вернешься ты в русской земли колыбель,
И смоешь с лица маску горя,
Причалить корабль и сядет на мель
У самого светлого моря.
У Черного светлого моря…
—В плену—
Как нас не били, как нас не гнули!
Но не отказались, но не присягнули.
Ведь дана нам Богом лишь одна присяга –
Век служи Отчизне! Эх, служи, салага!
Как нас не ломали, как нас не пинали!
Но висят на сердце прежние медали.
Мы их заслужили многолетней службой.
Родине-Отчизне служба только в дружбу.
Как нас не хулили, как нас не щипали!
Но от той присяги отойдем едва ли,
О которой в песнях пел своих Высоцкий,
И в полях шептали колоски осоки.
Как нас не рубили, как нас не морили!
Но звучат под небом Русские молитвы.
Не лишить свободы тех, кто вырос с ветром,
И пронизан Русским вездесущим светом.
—Гиви—
Он в Иловайске жил когда-то
среди рабочих мудрых масс
и знал что если будет надо
помрёт героем за Донбас.
Михал Толстых по кличке Гиви,
солдатом рос уж с малых лет,
Он вместе с дедом дёргал гири,
Готовясь к россыпи побед.
Пусть с виду был парнишка хилый,
Но если надо треснет так,
Что сразу всем наступят «вилы»
И мигом згинет всякий враг.
Красив, подтянут и находчив,
В лице неглупом спит Восток,
И в Иловайске всяка хочет
Деваха с ним иметь восторг.
Но нет — у Гиви нету время
Для всяких плотских там утех!
В его душе тяжёло бремя,
Чтоб изничтожить «янки» всех.
Он смотрит в дедовы медали
И в каждой видит слово «месть»,
Таких как он вокруг едва ли
Героев много в мире есть.
Ползёт фашист из вражьей хунты,
Зажав лицо в поганный шлем,
А Гиви шашкой футы-муты
Лишает шею важных клемм.
С ним рядом бравый Моторола,
Посланник Комской АССР,
Несёт врагам заряды тола,
В душе практически эсэр.
Где не пройдут — повсюду кости
Устелят землю полотном,
Лежат враги как на погосте
Каком-то призрачном одном.
Повсюду смерть и разложенье,
Вот хмурит Гиви мудро бровь
И говорит: «Сие сраженье
За Русь, за Веру, за Любовь…»
И папироску в губы вставив,
Посмотрит в неба пылкий глаз,
Как будто сам товарищ Сталин
С небес спустился на Донбас.
—Предателям Киевской Руси—
Вот жлоб, проклятый русофоб,
Продал Отчизну за валюту
Лишь для того негодник, чтоб
Средь православных сеять смуту.
Он сам ведь с Киевской Руси,
Но каждый вечер на Крещатик
Идет, чтоб доллары просить
И «нэзалэжнасть» защищати.
Таких как он давным давно
Зовут в народе грантососы,
Он на Руси очах – бельмо
И угорь, что вскочил под носом.
Кричит весь день «Уладу гэть!».
А сам за доллары и гранты
Мечтает руки как нагреть,
Чтоб стать скорее эмигрантом,
Уехать в Прагу или Рим,
Покинуть Родины акрополь,
Но мы железно скажем им:
«За нами, суки, Севастополь!».
Не разевай на Киев пасть
Тот, кто за доллары продался,
Ударим так – не сможешь встать,
Тебе на свете том воздастся.
Наступит смерть, и ты в аду
Кромешном в ужасе проснешься,
И спросит Чорт: «Хау ду ю ду?»
И ты мокротой захлебнешься.
Храни же Киевскую Русь,
Потомок Вещего Олега,
Не дай её врагам нагнуть –
Проклятым Богом печенегам!
—Еду на Донбасс—
Сканючил кто, а кто сказал «Я пас…»
Кто прошептал: «Ведь у меня семья…»
А мне плевать – поеду на Донбасс
Поеду на Донбасс за волей я.
Пусть говорят: «Ну чтож ты, белорус…
Зачем бранишься на чужой земле?»
А я воюю за Святую Русь!
Не спиться мне, когда она в огне.
Я еду за свободой тех земель
Что Русью назывались с давних лет,
Где пел в чащобе русский соловей
И русский колос солнцем был согрет.
Где персик русский падал в молочай,
А в Черном море смелая волна
Выплёскивалась звонко на причал,
Извечной скорбью русскою полна.
Я еду в край, где русский человек
Громил нацистов, силы не щадя
Где отстоял он двадцать первый век
И спас от немцев русское дитя.
Пусть белорус, но все же на Донбасс
Иду по полю в зарослях амброзии
За миром, за свободой, за всех вас –
Детишки непокорной Новороссии.
—Укроп и картофель—
Никогда бы не будем братьями
С украинскою ****обратией.
Никогда мы будем сёстрами,
И не хлебом, а вилами острыми
Встретим вас на пороге хаты мы,
Бандерлоги, жиды пархатые,
Не ищи в Беларуси помощи,
Ты трава, ну а мы – овощи.
Нет, не брат ты, укроп, картофелю
Ни по масти и ни по профилю,
У картофеля тело мощное
Православное, непорочное.
А укроп – доходяга-палочка,
Алкашам закусить на лавочке,
Пусть растет высоко он, вроде ну,
Не накормишь укропом Родину.
Нет, Бандера не брат Машерову,
Как и фрицу – еда кошерная.
Нам идти не одной дорожкою,
Ты с укропом, а мне – с картошкою.
