Домов обтёсанный гранит
Людских преданий не хранит.
На нём иные существа
Свои оставили слова.
В часы, когда снуёт толпа,
Их речь невнятная слепа,
И в повесть ветхих кирпичей
Не проникает взор ничей.
Но в сутках есть ужасный час,
Когда иное видит глаз.
Тогда на улице мертво.
Вот дом. Ты смотришь на него
И вдруг он вспыхнет, озарён,
И ты проникнешь: это — он!
Застынет шаг, займётся дух.
Но миг ещё — и он потух.
Перед тобою прежний дом,
И было ль — верится с трудом.
Но если там же, в тот же час,
Твой ляжет путь ещё хоть раз, —
Ты в лихорадке. Снова ждёшь
Тобой испытанную дрожь.
