Чья-то печка, чья-то хата,
На дрова распилен хлев…
Кто назябся — дело свято,
Тому надо обогрев.
Дело свято — чья там хата,
Кто их нынче разберет.
Грейся, радуйся, ребята,
Сборный, смешанный народ.
На полу тебе солома,
Задремалось, так ложись.
Не у тещи, и не дома,
Не в раю, однако, жизнь.
Тот сидит, разувши ногу,
Приподняв, глядит на свет.
Всю ощупывает строго, —
Узнает — его иль нет.
Тот, шинель смахнув без страху,
Высоко задрав рубаху,
Прямо в печку хочет влезть.
— Не один ты, братец, здесь.
— Отслонитесь, хлопцы. Темень…
— Что ты, правда, как тот немец…
— Нынче немец сам не тот.
— Ну, брат, он еще дает,
Отпускает, не скупится…
— Все же с прежним не сравнится, —
Снял сапог с одной ноги.
— Дело ясное, — беги!
— Охо-хо. Война, ребятки.
— А ты думал! Вот чудак.
— Лучше нет — чайку в достатке,
Хмель — он греет, да не так.
— Это чья же установка
Греться чаем? Вот и врешь.
— Эй, не ставь к огню винтовку…
— А еще кулеш хорош…
Опрокинутый истомой,
Теркин дремлет на спине,
От беседы в стороне.
Так ли, сяк ли, Теркин дома,
То есть — снова на войне…
Это раненым известно:
Воротись ты в полк родной —
Все не то: иное место
И народ уже иной.
Прибаутки, поговорки
Не такие ловит слух…
— Где-то наш Василий Теркин? —
Это слышит Теркин вдруг.
Привстает, шурша соломой,
Что там дальше — подстеречь.
Никому он не знакомый —
И о нем как будто речь.
Но сквозь шум и гам веселый,
Что кипел вокруг огня,
Вот он слышит новый голос:
— Это кто там про меня?.
— Про тебя? —
Без оговорки
Тот опять:
— Само собой.
— Почему?
— Так я же Теркин.
Это слышит Теркин мой.
Что-то странное творится,
Непонятное уму.
Повернулись тотчас лица
Молча к Теркину. К тому.
Люди вроде оробели:
— Теркин — лично?
— Я и есть.
— В самом деле?
— В самом деле.
— Хлопцы, хлопцы, Теркин здесь!
— Не свернете ли махорки? —
Кто-то вытащил кисет.
И не мой, а тот уж Теркин
Говорит:
— Махорки? Нет.
Теркин мой — к огню поближе,
Отгибает воротник.
Поглядит, а он-то рыжий —
Теркин тот, его двойник.
Если б попросту махорки
Теркин выкурил второй,
И не встрял бы, может, Теркин,
Промолчал бы мой герой.
Но, поскольку водит носом,
Задается человек,
Теркин мой к нему с вопросом:
— А у вас небось «Казбек»?
Тот помедлил чуть с ответом:
Мол, не понял ничего.
— Что ж, трофейной сигаретой
Угощу. —
Возьми его!
Видит мой Василий Теркин —
Не с того зашел конца.
И не то чтоб чувством горьким
Укололо молодца, —
Не любил людей спесивых,
И, обиду затая,
Он сказал, вздохнув лениво:
— Все же Теркин — это я…
Смех, волненье.
— Новый Теркин!
— Хлопцы, двое…
— Вот беда…
— Как дойдет их до пятерки,
Разбудите нас тогда.
— Нет, брат, шутишь, — отвечает
Теркин тот, поджав губу, —
Теркин — я.
— Да кто их знает, —
Не написано на лбу.
Из кармана гимнастерки
Рыжий — книжку:
— Что ж я вам…
— Точно: Теркин…
— Только Теркин
Не Василий, а Иван.
Но, уже с насмешкой глядя,
Тот ответил моему:
— Ты пойми, что рифмы ради
Можно сделать хоть Фому.
Этот выдохнул затяжку:
— Да, но Теркин-то — герой.
Тот шинелку нараспашку:
— Вот вам орден, вот другой,
Вот вам Теркин-бронебойщик,
Верьте слову, не молве.
И машин подбил я больше —
Не одну, а целых две…
Теркин будто бы растерян,
Грустно щурится в огонь.
— Я бы мог тебя проверить,
Будь бы здесь у нас гармонь.
Все кругом:
— Гармонь найдется,
Есть у старшего.
— Не тронь.
— Что не тронь?
— Смотри, проснется…
— Пусть проснется.
— Есть гармонь!
Только взял боец трехрядку,
Сразу видно: гармонист.
Для началу, для порядку
Кинул пальцы сверху вниз.
И к мехам припал щекою,
Строг и важен, хоть не брит,
И про вечер над рекою
Завернул, завел навзрыд…
Теркин мой махнул рукою:
— Ладно. Можешь, — говорит, —
Но одно тебя, брат, губит:
Рыжесть Теркину нейдет.
— Рыжих девки больше любят, —
Отвечает Теркин тот.
Теркин сам уже хохочет,
Сердцем щедрым наделен.
И не так уже хлопочет
За себя, — что Теркин он.
Чуть обидно, да приятно,
Что такой же рядом с ним.
Непонятно, да занятно
Всем ребятам остальным.
Молвит Теркин:
— Сделай милость,
Будь ты Теркин насовсем.
И пускай однофамилец
Буду я…;
А тот:
— Зачем?.
— Кто же Теркин?
— Ну и лихо!.. —
Хохот, шум, неразбериха…
Встал какой-то старшина
Да как крикнет:
— Тишина!
Что вы тут не разберете,
Не поймете меж собой?
По уставу каждой роте
Будет придан Теркин свой,
Слышно всем? Порядок ясен?
Жалоб нету? Ни одной?
Разойдись!
И я согласен
С этим строгим старшиной.
Я бы, может быть, и взводам
Придал Теркина в друзья…
Впрочем, все тут мимоходом
К разговору вставил я.
1945
