Стихи Юрия Ряшенцева
Про людей
Простор живого белого стиха, бескрайнего, как снег под Оренбургом иль поле летом – лишь ковыль, ковыль, неясный мир метелок серебристых, колышущийся, как вода в реке.
О Петербурге
Северное лето. Риголетто в городском саду свое “ля-ля” тянет. О, культурная диета гибнущего вскоре корабля. Что там на “Титанике” играли перед обреченною толпой?
Ряшенцев Юрий
Ноев ковчег, остановленный не Араратом, а Воробьевыми говрами за зиму сгнил. Это их лоцман с сердечным стоит препаратом, шестидесятыми пахнет его хлорвинил
Ряшенцев Юрий
Агнец Ивана Жулидова бел, как туман, тихо лежащий за старицей ближе к Уралу. Завтра с рассветом зарежет ягненка Иван… В небе станицы смеркается мало-помалу.
О молодости
Небо пятницы этой — арбузная алая мякоть. Чуть подсохшая слякоть запомнила след. Час бесед. Время каркать воронам и уткам на озере крякать.
Ряшенцев Юрий
Все глуше скрипит сук на сухом клене. Его не боятся уже ни коты, ни птички. А что я помню теперь о былой кроне? Почти ничего, кроме странной ее привычки
О временах года
Мне сначала хотелось увидеть его. Но потом март науськал прислушаться к птичьему свисту… Если правда, что мальчиком Марк наблюдал за Христом, лишь труднее
Ряшенцев Юрий
У Петра в Капернауме тихо. Туристы молчат. Журналист все толкается пальцем в божественный чат, примостив свой нот-бук на какую-то древнюю глыбу, где тоскливая
Ряшенцев Юрий
Мы — подобье Его. Но ведь Он не явил нам лица. В Назарете не знали, похож ли Исус на Отца. А о нас-то уж что говорить… Впрочем, речь о другом — о случайном
О смерти
А зиме-то конец, отвечаю своей головой. У малиновой церкви большой разговор с голубой. В небесах, как салют, зависает заряд голубей. Неохота считать, сколько