Стихи Алексея Константиновича Толстого

Нет больше лета, Не свистят зеленые иволги, Грибами пахнет… Пришел к синей реке козленок, Заиграл на тростинке, И запечалились мавки-русалки: – Тонкая

Вершины закутала туч полоса. Денщик, дай кисет и чубук! Меня до костей промочила роса, Здесь сыро — все ольха да бук! Вот выстрел!- Чу, что там вдали за смятенье?

То было раннею весной, Трава едва всходила, Ручьи текли, не парил зной, И зелень рощ сквозила; Труба пастушья поутру Еще не пела звонко, И в завитках еще

В диком месте в лесу… Из соломы был низкий построен шалаш. Частым хворостом вход осторожно покрыт, Мертвый конь на траве перед входом лежит.

Нет, уж не ведать мне, братцы, ни сна, ни покою! С жизнью бороться приходится, с бабой-ягою! Старая крепко меня за бока ухватила, Сломится, так и гляжу

Уж ласточки, кружась, над крышей щебетали, Красуяся, идет нарядная весна: Порою входит так в дом скорби и печали В цветах красавица, надменна и пышна.

Перепелка припала в траве, Зазвенела стрела в тетиве, И впилась между крылышек медь, А трава начинает шуметь. Ты зачем зашумела, трава? Напугала ль тебя тетива?

Вздымаются волны как горы И к тверди возносятся звездной, И с ужасом падают взоры В мгновенно разрытые бездны. Подобная страсти, не знает Средины тревожная

В круг девичий посадите, Гостя чаркой обнесите; Ой, гусляр! Ой, гусляр! Спой про сокола Финиста, Про чеканное монисто; Ой, гусляр! Ой, гусляр!

Я задремал, главу понуря, И прежних сил не узнаю; Дохни, господь, живящей бурей На душу сонную мою. Как глас упрека, надо мною Свой гром призывный прокати