100 русских писателей, классиков.
- Анненский Иннокентий Федорович
- Ахматова Анна
- Бальмонт Константин Дмитриевич
- Блок Александр
- Бунин Иван Алексеевич
- Гоголь Николай Васильевич
- Горький Максим
- Гумилев Николай
- Державин Гавриил
- Достоевский Федор
- Ершов Петр
- Есенин Сергей
- Жуковский Василий Андреевич
- Заболоцкий Николай
- Илларионова Светлана
- Исаковский Михаил
- Карамзин Николай
- Катаев Валентин Петрович
- Кольцов Алексей Васильевич
- Лермонтов Михаил Юрьевич
- Майков Аполлон Николаевич
- Мандельштам Осип Эмильевич
- Маяковский Владимир
- Мережковский Дмитрий
- Некрасов Николай Алексеевич
- Никитин Иван Саввич
- Островский Александр
- Пантелеев Леонид
- Пастернак Борис Леонидович
- Попов Александр Александрович
- Пушкин Александр Сергеевич
- Северянин Игорь
- Симонов Константин Михайлович
- Сологуб Федор
- Тарковский Арсений
- Твардовский Александр
- Толстой Алексей Константинович
- Толстой Алексей Николаевич
- Толстой Лев Николаевич
- Тургенев Иван
- Тютчев Федор
- Фет Афанасий Афанасьевич
- Фонвизин Денис
- Цветаева Марина
- Чехов Антон
- Языков Николай Михайлович
Про семью
Ломали старый деревянный дом. Уехали жильцы со всем добром — С диванами, кастрюлями, цветами, Косыми зеркалами и котами. Старик взглянул на дом с грузовика
Лирические
В сиянье, в радостном покое, У трона вечного творца, С улыбкой он глядит в изгнание земное, Благословляет мать и молит за отца.
Блок Александр
А под маской было звездно. Улыбалась чья-то повесть, Короталась тихо ночь. И задумчивая совесть, Тихо плавая над бездной, Уводила время прочь.
Жуковский Василий Андреевич
До рассвета поднявшись, коня оседлал Знаменитый Смальгольмский барон; И без отдыха гнал, меж утесов и скал, Он коня, торопясь в Бротерстон.
Гумилев Николай
После стольких лет Я пришел назад, Но изгнанник я, И за мной следят. — Я ждала тебя Столько долгих дней! Для любви моей Расстоянья нет. — В стороне чужой
Лермонтов Михаил Юрьевич
Не смейся над моей пророческой тоскою; Я знал: удар судьбы меня не обойдет; Я знал, что голова, любимая тобою, С твоей груди на плаху перейдет;
Мандельштам Осип Эмильевич
Мы сегодня увидали Городок внутри рояля. Целый город костяной, Молотки стоят горой. Блещут струны жаром солнца, Всюду мягкие суконца, Что ни улица — струна
Мережковский Дмитрий
Я от жажды умираю, Дай мне пить, – тебя молю. Грех ли, свято ли, – не знаю, Только знаю, что люблю. Заколдованного круга Никогда не разомкнешь, И таинственного
Ахматова Анна
Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад. И ненужным привеском болтался Возле тюрем своих Ленинград. И когда, обезумев от муки, Шли уже
Тарковский Арсений
Чего ты не делала только, чтоб видеться тайно со мною, Тебе не сиделось, должно быть, за Камой в дому невысоком, Ты под ноги стлалась травою, уж так шелестела
