100 русских писателей, классиков.

Идут от станков, от земли и от кадок, под красный платок заправляя прядь. Сотни тысяч баб-делегаток выбраны строить и управлять. Наша дорога легла не гладко

Царь муравейный С свитой фейной Вздумал войну воевать. Всех он букашек, С кашек, с ромашек, Хочет теперь убивать. Фея вздыхает, Фея не знает, Как же теперь поступить.

Месяц восходит, месяц прекрасный, Тихий, любезный спутник земли; Сребряный, ясный свет изливает, Нежно блистает в чистых водах. В счастии, в мире, в тихом

Я увидал его, лишь только С прудов зиме Мигнул каток шестом флагштока И сник во тьме. Был чист каток, и шест был шаток, И у перил, У растаращенных рогаток, Он закурил.

Злате Ты ко мне не вернешься даже ради Тамары, Ради нашей дочурки, крошки вроде крола: У тебя теперь дачи, за обедом — омары, Ты теперь под защитой вороного

К таким нежданным и певучим бредням Зовя с собой умы людей, Был Иннокентий Анненский последним Из царскосельских лебедей. Я помню дни: я, робкий, торопливый

Недотрога, тихоня в быту, Ты сейчас вся огонь, вся горенье. Дай запру я твою красоту В темном тереме стихотворенья. Посмотри, как преображена Огневой кожурой

Не на радость, не на счастие, Знать, с тобой мы, друг мой, встретились; Знать, на горе горемычное Так сжились мы, так слюбилися. Жил один я, в одиночестве

Ты рождена воспламенять Воображение поэтов, Его тревожить и пленять Любезной живостью приветов, Восточной странностью речей, Блистаньем зеркальных очей

В хрустальном омуте какая крутизна! За нас сиенские предстательствуют горы, И сумасшедших скал колючие соборы Повисли в воздухе, где шерсть и тишина.