Стихи Николая Алексеевича Клюева

Прошли те времена, когда нелицемерно Мы верили с тобой в божественность небес, На звёздную лазурь взирая суеверно В предчувствии святых несбыточных чудес.

Просинь — море, туча — кит, А туман — лодейный парус. За окнищем моросит Не то сырь, не то стеклярус. Двор — совиное крыло, Весь в глазастом узорочье.

Я молился бы лику заката, Темной роще, туману, ручьям, Да тяжелая дверь каземата Не пускает к родимым полям — Наглядеться на бора опушку, Листопадом, смолой

Наша деревня — Сиговой Лоб Стоит у лесных и озерных троп, Где губы морские, олень да остяк. На тысячу верст ягелёвый желтяк, Сиговец же — ярь и сосновая

Я люблю цыганские кочевья, Свист костра и ржанье жеребят, Под луной как призраки деревья И ночной железный листопад. Я люблю кладбищенской сторожки Нежилой

Ах, кому судьбинушка Ворожит беду: Горькая осинушка Ронит лист-руду. Полымем разубрана, Вся красным-красна, Может быть, подрублена Топором она.

Сготовить деду круп, помочь развесить сети, Лучину засветить и, слушая пургу, Как в сказке, задремать на тридевять столетий, В Садко оборотясь иль в вещего Вольгу.

Сын обижает, невестка не слухает, Хлебным куском да бездельем корит; Чую — на кладбище колокол ухает, Ладаном тянет от вешних ракит. Вышла я в поле, седая

Свить сенный воз мудрее, чем создать «Войну и мир» иль Шиллера балладу. Бредете вы по золотому саду, Не смея плод оброненный поднять. В нем ключ от врат

Болесть да засуха, На скотину мор. Горбясь, шьет старуха Мертвецу убор. Холст ледащ на ощупь, Слепы нить, игла… Как медвежья поступь, Темень тяжела.