Астафьева Наталья

Крепкие листья в ночь облетели, дождь их с трепещущих веток оббил. Стукнет мороз, и обрыщут метели рощу и кладбище мокрых могил. Осень земли, я тебя в

Ночь. Движутся военных группы во мраке города ночном. В машины стаскивают трупы, везут из города тайком… Кто и когда, в какие годы над ними водрузит плиту?

Куплю я блузки, платья, вино и сладкий торт… Кто мне за боль заплатит, за слезы, кровь и пот? 1988

Легла бы и лежала, и больше ничего, и ничего б не знала про друга своего. Ни слова, ни полслова, ни даже ничего — про доброго, про злого, про друга своего.

Давно прошел в природе бум рождений… Мир-конвейер порван. Наш секс — бесплоден и угрюм: стриптиз, эректор, телепорно. 1993

Мы расселяемся всё чаще, всё дальше-глубже входим в лес, и отступает зверь рычащий, как перед белым ирокез. Мы человеческая раса, мы побеждаем на земле

Пусть гремит, пусть плачет тихий Дон: с глаз долой — из сердца вон… Я пойду наперекор судьбе не к тебе, не к тебе! Я найду, тоскуя и любя, не тебя, не

Я собирала колоски в степи огромной. Я приносила васильки — букетик скромный. Над серым жерновом вдвоем с тобой сидела и хлеб с приставшим угольком, горячий, ела.

К жизни спиной повернуться – лицом к стене. Стреляют. Снаряды рвутся. И все по мне. 1994

Говорится, что рай, мол, для нищих. Это все — разговор для бедных. Не обрящут они, хоть ищут, ищут в Новых Заветах и в Ветхих, в Достоевском, в Толстом и в Будде.