Знаю сам, что я зол,
И порочен, и слаб;
Что постыдных страстей
Я бессмысленный раб.
Знаю сам, что небес
Приговор справедлив,
На мученье и казнь
Бедняка осудив.
Но безжалостный рок
Не хочу умолять,
В страхе вечном пред ним
Не могу трепетать…
Кто-то создал меня,
Жажду счастья вложил, —
Чтоб достигнуть его,
Нет ни воли, ни сил.
И владычной рукой
В океан бытия
Грозной бури во власть
Кто-то бросил меня.
И бог весть для чего
Мне томиться велел,
Скуку, холод и мрак
Мне назначив в удел.
Нестерпима надежд
И сомнений борьба…
Уничтожь ты меня,
Если нужно, судьба!
Уничтожь! Но, молю,
Поскорей, поскорей,
Чтоб на плахе не ждать
Под секирой твоей!..
«Ты не жил, не страдал, —
Говорят мне в ответ, —
Не видав, мудрено
Разгадать божий свет.
Ты с тоскою своей,
Бедный отрок, смешон;
Самомнения полн
Твой ребяческий стон.
Твоя скорбь — только тень,
А гроза — впереди…
Торопиться к чему?
Подожди, подожди…»
Не поймете вовек,
Мудрецы-старики,
Этой ранней борьбы,
Этой юной тоски.
Не откроет ваш взор
Тайной язвы души,
Что больнее горит
В одинокой тиши.
Март 1882