Уж рдеет золотой калач.
И, самогона ковш бывалый
Хлебнув, она несется вскачь
По выжженному буревалу.
И, распластавшись у порога,
Плюет на выцветший кумач.
И кто поймет, что это плач
Страны, возревновавшей Бога?
Стояли страдные года.
И кто простит простой и грубой,
Что на нее легли тогда
Его прикушенные губы?
Среди созвездий сановитых
Вот новая сестра — Беда.
И Вифлеемова звезда —
Ее разбитое корыто.
Январь 1922