Моё одиночество полно безнадёжности,
Не может быть выхода душе из него.
Томлюсь ожиданием несбыточной нежности,
Люблю подсознательно — не знаю кого.
Зову несмолкаемо далёкую — близкую,
Быть может — телесную, быть может — мечту.
И в непогодь тёмную по лесу я рыскаю,
Свою невозможную зовя на лету.
Но что ж безнадёжного в моём одиночестве?
Зачем промелькнувшая осталась чужой?
Есть правда начальная в старинном пророчестве
«По душам тоскующий захлёстнут душой».