Пускай австралийка меж нами незримая сядет
И скажет слова, от которых нам станет светло.
Как будто бы руку пожмет и морщины разгладит,
Как будто простит, наконец, непростимое зло.
И пусть все по-новому — нам время опять неподвластно,
Есть снова пространство и даже безмолвие есть.
20/21 августа 1965. Ночь