Раз проселочной дорогою
Ехал я — передо иной
Брел с котомкою убогою
Мужичок как лунь седой.
На ногах лаптишки смятые,
Весь с заплатками армяк.
Верно, доля небогатая
Тебе выпала, бедняк!
Подпираясь палкой длинною —
Путь-то, верно, был далек, —
Брел он с песней заунывною.
«Дядя, сядь на облучок!»
Сел старик. Седую бороду
Только гладит. «Ты куда?»
— «Пробираюсь, барин, к городу,
Ждут оброка господа,
Крепко староста наказывал…
Вот бреду, болит спина…»
И, склонившись, мне рассказывал
Свою повесть старина.
«Погоди, дед! С тяжкой болию
Ты не ляжешь умирать,
На отчизну божьей волею
Сходит мир и благодать;
После лет долготерпения,
Бесконечного труда,
Под лучами просвещения
Смолкнет лютая нужда.
От его превосходительства
Слышал я, — а он мне зять, —
Что теперь само правительство
Будет слабых защищать».
В мужике сердечный пламень я
Этой речью оживил,
И старик честное знаменье
С благочестьем сотворил.
1860
