Она умерла оттого, что закат был безумно красив,
что мёртвый пожар опрокинул в себе неподвижный залив,
и был так причудливо-странен вечерних огней перелив.
Как крылья у тонущей чайки, два белых,
два хрупких весла
закатом зажжённая влага всё дальше несла и несла,
ладьёй окрылённой, к закату покорно душа поплыла.
И бабочкой белой порхнула, сгорая в воздушном огне,
и детства забытого радость пригрезилась ей в полусне,
и Ангел знакомый пронёсся и вновь утонул в вышине.
И долго смотрела, как в небе горела высокая даль,
и стало ей вёсел уплывших так странно
и жаль и не жаль,
и счастье ей сердце томило, ей сердце ласкала печаль.
В закате душа потонула, но взор преклонила к волне,
как пепел, её отраженье застыло, заснуло на дне,
и, тихо ему улыбнувшись, сгорела в воздушном огне.
И плыли всё дальше, качаясь, два белых,
два хрупких весла,
и розовый пепел, бледнея, в кошницу Заря собрала,
закат был красив, и безбольно она, всё простив,
умерла…
Не плачь! Пусть слеза не встревожит зеркальную
цельность стекла!..