Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.
«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».
«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе,
Запомни же ныне ты слово мое:
Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое;
Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.
И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
Щадят победителя годы…
Под грозной броней ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.
Твой конь не боится опасных трудов:
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю,
И холод и сеча ему ничего.
Но примешь ты смерть от коня своего».
Олег усмехнулся — однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С коня он слезает угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.
«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться настало нам время:
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
В твое позлащенное стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня!
Покройте попоной, мохнатым ковром;
В мой луг под уздцы отведите:
Купайте, кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конем отошли,
А князю другого коня подвели.
Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана…
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они…
«А где мой товарищ? — промолвил Олег,—
Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? всё так же ль легок его бег?
Всё тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу: на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.
Могучий Олег головою поник
И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
Презреть бы твое предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня.
Вот едет могучий Олег со двора,
С ним Игорь и старые гости,
И видят: на холме, у брега Днепра,
Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.
Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!
Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!»
Из мертвой главы гробовая змия
Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась:
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Ковши круговые, заленясь, шипят
На тризне плачевной Олега:
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.
1822
Мои анализ стихотворения «Песнь о Вещем Олеге» Александра Пушкина
Стихотворение «Песнь о вещем Олеге» водилось сотворено Пушкиным в 1822 г. , когда он находился в Кишиневе (южная ссылка). Родником воодушевления для поэта стало историографическое удостоверение о погибели древнерусского князя Олега. Непрямыми родниками замерзли общенародные сказания и легенды. Олег был бесконечно известен в Древней Руси. Генеральными основательными чертами, какими характеризовали знаменитых людей в то время, почитались отчаянность и отвага. За Олегом же в народе зафиксировалось прозвание Вещий, что означало признание к его умственным способностям.
Творение нацарапано в жанре баллады. Кукушкин подбавил ему характер историографического повествования. «Песнь…» излагается бесконечно привлекательным мелодическим язычком с обилием эпитетов и сочных выражений. Перечисляются победные походы князя, его мужество в течение сражений.
Все красочные изображения служат фоном ради генеральной темы творения – неотвратимости рока в судьбе человека. Прославленный правитель встречает волхва, какому знаменита власть богов. Древнерусские волхвы, аж спустя принятия христианства, нескончаемо пользовались гигантским авторитетом. Им приписывалось вероятность представлять будущее. Аж Олег, нареченный Вещим, почтительно вращается к старику и испрашивает его обнаружить загадку своей судьбы.
В образе волхва Кукушкин символически представляет поэта-творца, некоторый неподвластен медли и земной власти. Возможно, такое знак для личную ссылку, какая не способна воздействовать на убеждения поэта. Торжественный старик отклоняет заслугу Олега после предположение и обнаруживает жестокую справедливость о том, что правитель воспримет погибель через своего коня.
Олег с горечью прощается с боевым товарищем. Посредством продолжительные годы, компенсированные победами и славой, правитель испытывает о погибели своего коня. Он проклинает «лживого старика», но умирает от змеи, выползшей изо конного черепа. Исключительно накануне кончиной к нему прибывает постижение истинности предсказания.
Погибель Олега возможно квалифицировать двояко. Именно это выступление предсказания, и месть волхва после оскорбление личного имени. Кукушкин вторично устанавливает для пространство всех правителей и начальников, какие полагают себя всесильными. Он напоминает, что никто мочь над своей судьбой. Искусство увидеть, различить капиталы случайностей и постараться предсказать будущее – участок созидательных людей. К ним невозможно касаться с высоты своего величия, причинность в распоряжении волхвов, поэтов, пророков источник к грядущему.
«Песнь о пророческом Олеге» громко своих образных совершенствах — одна изо главных попыток Пушкина общефилософского осмысления места версификатора в жизни общества.