Малюсенькая воздушная акробатка
носила грим из японских глаз.
Младенческая кроватка
была бы ей в самый раз.
Пахло в ее цирковом вагончике
слонами, тиграми — кем хотите,
и во весь подоконник светились флакончики
с благовоньями Нефертити.
Она работала кометой Галлея,
то есть без лонжи — как все кометы,
полагая, что так она будет целее,
чем другие летающие предметы.
На ней была серебристая маечка
с молнией меж лопаток.
Огромный атлет говорил ей: «Раечка,
моя девочка!..» Шел ей седьмой десяток.
Малюсенькая воздушная акробатка
становилась к нему спиной,
он расстегивал молнию, тяжко и сладко
вздыхая, как слон надувной.
Они шутили так весело, она шепелявила,
он блестки снимал у нее с переносицы.
… Однажды ее на лету расплавило
то, что легче всего на лету переносится.