И вот опять вдали Эст-Тойла
С лазурью волн, с ажурью пен.
Конь до весны поставлен в стойло,
Я снова взят столицей в плен.
Я негодую, протестую,
Но внемля хлебному куску,
Я оставляю жизнь простую,
Вхожу в столичную тоску.
О, как мучительно, как тонко
Моя душа оскорблена!..
… Проходит тихая эстонка,
В чьих косах — рожь, лён и луна.
Идет, — Альвина или Лейла, —
Береговою крутизной.
Идёт века. Прости, Эст-Тойла,
И жди меня во влажный зной!
