Не летописью о любви,
Не исповедью назови
Ты эту повесть:
Знаменовалась жизнь моя
Добром и злом, но им судья —
Лишь Бог да совесть.
Мой сказ — про жизнь души второй.
Бросая брызги лишь порой
На брег событий,
С младенчества шумел поток
Мечтаний, горя, снов, тревог,
Идей, наитий.
Кто над стихом моим стоит,
Как друг суровый говорит:
— Будь смел и зорок, —
Пером жестоким запиши
Весь апокалипсис души,
Весь бунт, весь морок;
Безумных лет кромешный жар
И путеводный свет Стожар
В любой секунде
Тех непроглядных, вьюжных дней,
Да вспыхнет гимном перед Ней
Твой De profundis.
Пусть странен, режущ и угрюм
Деяний, вымыслов и дум
Звучащий слиток.
Кто понял высший твой расчёт,
Тот с бережливостью прочтёт
Сказ мук и пыток.
И пусть глумится суд людской
Над непонятною тоской
И тёмной славой:
Твой сказ дойдет до тех, кто был
Слепим не отблеском светил.
Но адской лавой.
1950
