«В долгу мы…» — слышу я порою,
эстрадники выходят на торги…
Я в доме деда, я не на постое,
да разве у таланта есть долги?
Мне светит истиной
в строке находка,
в душе бушуют волны языка.
Ржаной ломоть и молока махотка
на деревянном блюде мужика.
Ночь вороная в бляхах,
в звездной сбруе,
идет, перемогаясь, за стеной.
Стол выскоблен.
Я в смысл слова связую,
отрадно знать: тень деда за спиной.
Свеча в слезах.
Бумага в мыслях острых.
Свеча и тишь. И в поле хлебозор.
Поэзия, ты подвиг духа, постриг,
ты — пытка словом,
сердца приговор.
Свеча исплакалась. И сказ неистов,
как будто в нем живешь
в последний раз.
Венцы в морщинах. Запахи смолисты,
проконопачен плотно каждый паз.
Отшельник ли?
Спокойствие древнейших
с отчаянностью сердца сведено.
Играй, перо, назло судьбе-судейше!
Свеча в окне. Клен трется об окно.
Сквозь морок-синь
заострена пшеница,
мной сеяна. Светает на дворе.
Лик Пантократора яр на божнице —
искусство веры…
Век двадцатый длится
Свеча в слезах. И голова в заре.
