Была б жива Цветаева,
Пошёл бы в ноги кланяться —
Пускай она седая бы
И в самом ветхом платьице.
Понёс бы водку белую
И пару вкусных шницелей,
Присел бы наглым беркутом —
Знакомиться ль? Молиться ли?.
Пускай была бы грустная
И скатерть даже грязная,
Но только б слышать с уст её
Про розовое разное.
Но только б видеть глаз её
Фиалковые тени
И чудо чёлки ласковой
И чокнуться в колени.
Жила на свете меточка
Курсисточкой красивой,
В бумажном платье девочка
Петлю с собой насила.
Писала свитки целые,
Курила трубку чёрную,
Любила спать за церковью,
Ходить в пацаньих чоботах.
И доигралась, алая,
И потеряла голову,
Одно лишь слово балуя,
Ты замерзала голая.
Один лишь стол в любовниках,
Одна лишь ночь в избранницах,
Ах, от тебя садовнику
Вовеки не избавиться…
Небесному — небесное,
Земному — лишь земное.
И ты летишь над бездною
Счастливейшей звездою.
Все поняла — отвергнула,
Поцеловала — ахнула,
Ну а теперь ответа жди
От золотого Ангела!
Пусть сыну честь — гранатою
А мужу слава — пулей,
Зато тебя с солдатами
Одели и обули.
И ничего не вспомнила,
Перекрестилась толечко —
Налей стаканы полные,
Зажри всё лунной корочкой!
Здоровье пью рабы твоей
Заложницы у Вечности
Над тайнами зарытыми,
Страстями подвенечными.
Какое это яблоко
По счету своевольное.
Промокшая Елабуга,
Печаль моя запойная…
Была б жива Цветаева,
Пошёл бы в ноги кланяться
За то, что не святая ты,
А лишь страстная пятница.
И грустная, и грешная,
И горькая, и сладкая
Сестрица моя нежная,
Сестрица моя славная.
Дай Бог в гробу не горбиться,
Мои молитвы путая,
Малиновая горлица
Серебряного утра!