Что может более порадовать певца,
Как в лестный дар принять от сына
Почтенный лик его бессмертного отца!
Мне не дозволила судьбина
Быть подвигов его певцом.
В то время, как метал он молнию и гром,
Я бедный ратник был, не боле,
И видел не Парнас, но ратное лишь поле;
Я только пению Петрова соплескал,
Который звучною трубою,
Сквозь мрачны веки, путь герою
В храм славы отверзал.
Но мог ли б я и днесь быть чести сей достоин?
Довольно и того мне жребия в удел,
Что рядовый на Пинде воин
Давно желанный лик героя приобрел!
Украшу им свою смиренную обитель,
И, глядя на него, я в мыслях буду зритель
Поверженных градов России ко стопам,
Дрожащих агарян, окованных сарматов
И гибели по всем местам
Надменных сопостатов.
А если от такой картины утомлюсь,
Тогда я к сыну обращусь,
И тотчас грустну мысль рассеет луч спокойства,
Забуду вмиг следы печальные геройства
И, сладостной пленен мечтой,
Увижу в райском восхищенье
Всеобще дружество, любезность, просвещенье,
Весь мир одной семьей и всюду век златой.
1798