Город полуночной грезой объят;
Точно дыхание спящей земли,
Струны воздушные тихо звенят
Где-то вдали…
Точно в аккорд мелодичный слились
Отзвуки в вечность ушедшего дня…
Кто-то мне шепчет как будто: «Молись,
Друг, за меня…
Я истомился в чаду суеты,
Скинуть не в силах я бремя забот,
Скорбь тяжелее могильной плиты
Сердце гнетет.
День пережитый прошел без следа,
Нечем в молитве его помянуть…
Больно без милого сердцу труда
Жить как-нибудь.
Плакать — нет слез, и молиться — нет слов…
Друг, если можешь, поплачь за меня
И помяни на молитве рабов
Праздного дня!»
1887