Стихи Бориса Борисовича Рыжего

Так гранит покрывается наледью, и стоят на земле холода, — этот город, покрывшийся памятью, я покинуть хочу навсегда. Будет теплое пиво вокзальное, будет

Так сказать, надо факты связать — выпивали в тоске и печали. Слезы, помнится, мне не давали вам стихи до конца дочитать. Поутру непонятки и грусть.

А иногда отец мне говорил, что видит про утиную охоту сны с продолженьем: лодка и двустволка. И озеро, где каждый островок ему знаком. Он говорил: не видел

По родительским пoльтам пройдясь, нашкуляв на «Памир» и «Памир» «для отца» покупая в газетном киоске, я уже понимал, как затейлив и сказочен мир.

Не надо ничего, оставьте стол и дом и осенью, того, рябину за окном. Не надо ни хрена — рябину у окна оставьте, ну и на столе стакан вина.

Когда бутылку подношу к губам, чтоб чисто выпить, похмелиться чисто, я становлюсь похожим на горниста из гипса, что стояли тут и там по разным пионерским

Я подарил тебе на счастье во имя света и любви запас ненастья в моей крови. Дождь, дождь идет, достанем зонтик, — на много, много, много лет вот этот дождик

Дядя Саша откинулся. Вышел во двор. Двадцать лет отмотал: за раскруткой раскрутка. Двадцать лет его взгляд упирался в забор. Чай грузинский ходила кидать проститутка.

Я по снам по твоим не ходил и в толпе не казался, не мерещился в сквере, где лил дождь, верней — начинался дождь (я вытяну эту строку, а другой не замечу)

Ничего не надо, даже счастья быть любимым, не надо даже тёплого участья, яблони в окне. Ни печали женской, ни печали, горечи, стыда. Рожей — в грязь, и