Стихи Бориса Борисовича Рыжего

Приобретут всеевропейский лоск Слова трансазиатского поэта, Я позабуду сказочный Свердловск И школьный двор в районе Вторчермета. Но где бы мне ни выпало

Живу во сне, а наяву сижу-дремлю. И тех, с которыми живу, я не люблю. Просторы, реки, облака, того-сего. И да не дрогнула б рука, сказал, кого.

Сколько можно, старик, умиляться острожной балалаечной нотой с железнодорожной? Нагловатая трусость в глазах татарвы. Многократно все это еще мне приснится

Как таксист, на весь дом матерясь, за починкой кухонного крана ранит руку и, вытерев грязь, ищет бинт, вспоминая Ивана Ильича, чуть не плачет, идет прочь

Я зеркало протру рукой и за спиной увижу осень. И беспокоен мой покой, и счастье счастья не приносит. На землю падает листва, но долго кружится вначале.

Погадай мне, цыганка, на медный грош, растолкуй, отчего умру. Отвечает цыганка, мол, ты умрешь, не живут такие в миру. Станет сын чужим и чужой жена, отвернутся друзья-враги.

C плоской «Примой» в зубах: кому в бровь, кому в пах, сквозь сиянье вгоняя во тьму. Только я со шпаною ходил в дружбанах, до сих пор не пойму, почему.

Когда в подъездах закрывают двери и светофоры смотрят в небеса, я перед сном гуляю в этом сквере, с завидной регулярностью, по мере возможности, по полтора часа.

Еще не погаснет жемчужин соцветие в городе том, а я просыпаюсь, разбужен протяжным фабричным гудком. Идет на работу кондуктор, шофер на работу идет.

Я улыбнусь, махну рукой подобно Юрию Гагарину, со лба похмельную испарину сотру и двину по кривой. Винты свистят, мотор ревет, я выхожу на взлет задворками.