Стихи Бориса Борисовича Рыжего

Зимой под синими облаками в санях идиотских дышу в ладони, бормоча известное: «Эх вы, сани! А кони, кони!». Эх, за десять баксов к дому милой — ну ты и

За стеной — дребезжанье гитары, льется песнь, подпевают певцу захмелевшие здорово пары — да и впрямь, ночь подходит к концу. Представляю себе идиота, оптимиста

В полдень проснёшься, откроешь окно — двадцать девятое светлое мая: господи, в воздухе пыль золотая. И ветераны стучат в домино. Значит, по телеку кажут говно.

С брегов стремительной Исети к брегам медлительной Невы я вновь приеду на рассвете, хотя меня не ждете Вы. Как в Екатеринбурге скучно, а в Петербурге

У памяти на самой кромке и на единственной ноге стоит в ворованной дубленке Василий Кончев — Гончев, «Ге»! Он потерял протез по пьянке, а с ним ботинок дорогой.

Над саквояжем в черной арке всю ночь играл саксофонист. Бродяга на скамейке в парке спал, постелив газетный лист. Я тоже стану музыкантом и буду, если

В сырой наркологической тюрьме, куда меня за клюки упекли, мимо ребят, столпившихся во тьме, дерюгу на каталке провезли два ангела — Серега и Андрей, —

В Свердловске живущий, но русскоязычный поэт, четвёртый день пьющий, сидит и глядит на рассвет. Промышленной зоны красивый и первый певец сидит на газоне

Сесть на корточки возле двери в коридоре и башку обхватить: выход или не выход уехать на море, на работу забить? Ведь когда-то спасало: над синей волною зеленела луна.

Бог положительно выдаст, верней — продаст. Свинья безусловно съест. Остальное — сказки. Врубившийся в это, стареющий педераст сочиняет любовную лирику для отмазки.