Стихи Юрия Ряшенцева

В «Китайском летчике» играли танго шведы. За ближним столиком сердились привереды, просили лабухов — нельзя ль погорячей. И дикой скрипочки отравленный

Очнулась река, всю проспавшая зиму без просыпу. И лед притонувший похож на гнилой поролон. Какой-то вороний пророк по воде — аки посуху.

Эта жизнь была не мед, но восхищала иногда: выдавала крупный куш при мелких шансах… О, какая вдруг вспорхнет из-под корунда ерунда, вроде скрипок, замирающих в нюансах.

Пасмурная яблоня в бесплодии стонет в саду сыром, но полусна не будит… Траурная бабочка мелодии, чёрная с серебром, улетай, наконец, будет!

Когда это было – такой солнцепек в ноябре, ни облачка в праздничном небе, когда это было? Возможно, и было когда-то, еще при царе, а я не упомню такого осеннего пыла.

У пегой коровы, похожей на карту Европы, Покрытой снегами, такой недоверчивый взгляд. Какие кровавые бойни, какие потопы В коровиной памяти генной живут и грозят?

` Я совсем изнемог от бесовских бесед с книгочеем. Захотелось летать — я спустился вдоль сосен к качелям. Лунный окунь плескался в пруду, да известно

Почему бы не выпить стопаря и немедля не добавить по сто? Я не помню такого сентября. И никто его не помнит. Никто. Это эллинскую суть обнажил край, где

Луна светила так, как будто ей предстояла казнь под утро, а так хотелось весь свой свет плеснуть из таза ясной меди на землю накануне смерти, плеснуть

Везде ли так иль только лишь у нас? Европы порча, иль азийский сглаз, или шальная блажь их корреляций — одни безумцы в гениях, увы: предвидя смерть от