Стихи Константина Дмитриевича Бальмонта

Из глубокого колодца, из-под той крутой горы, Где гнезда не строит птица, где не строит зверь норы, Протекала полноводно, и течет, поет века, Непослушная

Все мне грезится Море да Небо высокое, Бесконечная грусть, безграничная даль Трепетание звезд, их мерцанье стоокое, Догорающих тучек немая печаль.

Запад и Север объяты Пламенем вечера сонного. Краски печально — богаты Дня безвозвратно — сожженного. Ветер шумит, не смолкая, Между листов опадающих.

По-санскритски Тамара — Вода, Массагетская диво-царица Томирис есть Дочь Океана, А владычица Сакских степей есть Зарина, Заря, Что всегда Достоверна над

Щебетанье воробьев, Тонкий свист синиц. За громадой облаков Больше нет зарниц. Громы умерли на дне Голубых небес. Весь в пурпуровом огне Золотистый лес.

Нет. Уходи скорей. К восторгам не зови. Любить? — Любя, убить — вот красота любви. Я только миг люблю — и удаляюсь прочь. Со мной был ясный день — за мной клубится ночь.

Луг — болото — поле — поле, Над речонкой ивы. Сладко дышится на воле, Все цветы красивы! Все здесь нежит глаз и ухо Ласкою веселой. Прожужжала где-то муха

Русалка с звонким хохотком, Таким хрустально-чистым, И в этом воздухе ночном, Так лунно-серебристом, Меня звала, и мне плела Такие небылицы, Моя разумность

Хвалите Хвалите, хвалите, хвалите, хвалите, Безумно любите, хвалите Любовь, Ты, сердце, сплети всепротяжные нити, Крути златоцветность — и вновь, От сердца

Я стою на прибрежье, в пожаре прибоя, И волна, проблистав белизной в вышине, Точно конь, распаленный от бега и боя, В напряженье предсмертном домчалась ко мне.