Стихи Сергея Петрова

Я стал теперь такая скука, такой житейский профсоюз, что без повестки и без стука я сам в себя зайти боюсь: а ну как встретят дружной бранью, за то, что

Ей-Богу, вид убогий за окном, и около коробки иль колоды идет с портфелем ежедневный гном, пустосердечный и густобородый, весьма разумный выкидыш природы.

Ты не пришла. Как не приходит срок пропущенный. Я ждал тебя недолго. Свалился камень, и нутро заволгло. Тебя сбыть с рук мне было вроде долга (как ты сбыла

Платок мне не накинешь на роток. Я по-ребячески тружусь и строю, и вывожу по-русски городок, слепую крепостцу величиною с Трою. Еще хранят гроба тяжелые дубы.

Ты смесь из снега, льда, и неба, и заката, отравленная высотой лазурь. По каменным хребтам стучит арба арата, где зорь разлита розовая дурь.

А так – какой мне интерес, топорщась и топырясь? На! Как арбуз меня – на взрез, а хочешь – и на вырез. Бери скорее алый кус, не бойся подавиться!

Вкруг пагоды висит осенняя погода на черных сучьях и на тусклых клочьях туч. У колеса времен совсем не стало хода, и бронзовый баран – как позабытый ключ.

Я усумняюсь. Пристальные львиные слова глядят, и каждое – зубастый заголовок. У тел их тысячи изгибов и уловок, в дремучей гриве затерялась голова.

С глухой погодою второго сорта, с развалистой старинною зимой, с обрывком вечера я сам-четвертый иду домой по улочке немой. Из теплой задушевной полутеми

Как рабыня старого Востока, ластясь, покоряя и коря, муку и усладу сотворя, двигалась ты кротко и жестоко, вся в глазах усталого царя. Опустилась наземь