Стихи Дмитрия Ознобишина

Арабский мауль Как свеж огонь твоих ланит! В прозрачной чаше так, играя, Вино душистое кипит; Агат в очах твоих горит, Любовь в сердцах воспламеняя;

О милый друг, ты наконец узнала Привет любви, прелестный и немой, Его боялась ты и пламенно желала, Им наслаждаясь, трепетала, — Скажи, что страшного влечет он за собой?

Когда угаснет день и ночи мрак победной Лазурь небесную оденет мантьей звездной, Усталый от трудов и от заботы дня, Молюсь, во прах главу смиренную склоня: «Владыко!

Возьмите, возьмите предвиденья дар И дивную тайну возьмите! Смирите души истребительный жар, Волнение дум утолите! О, дайте мне каплю забвенья одну, Чтоб

Уаль нашру мискун Уст ее дыханье — Мускус благовонный, А ланиты — розы; Зубы — млечны перлы, Стан — лозы стройнее; Бедра округленны — Холмики песочны;

Тамъ н? гою в? етъ вокругъ в? терокъ, Тамъ шепчется съ брегомъ сребристой потокъ, Тамъ св? томъ волшебнымъ денница горитъ, Тамъ все наслаждаться природой манитъ.

Был ночью вырыт ров глубокий, В него тяжелый гроб упал; Не вскинут холм над ним высокой, И след могилы одинокой Прилежно заступ заровнял. И тризны не было урочной!

И пастырь зрел не раз резвивое дитя В пещерах Баии, холмов на злачном скате, В развалинах божниц, где солнца луч, блестя, Дрожит поверх столбов, зарытых в винограде.

(С. П. Ш) Где был наш северный певец? Он был в Италии прекрасной; Зрел Альпов ледяной венец И свод небес, как яхонт, ясный; Средь померанцевых садов Блуждал

Носик, вздернутый немножко, Кудрей шелк, огонь очей, Гибкий стан и что за ножка! Звук застенчивых речей, Взгляд, манящий к сладострастью, Прелесть, слов