Стихи Булата Шалвовича Окуджавы

Ax ты, шарик голубой, грустная планета, что ж мы делаем с тобой? Для чего всё это? Всё мы топчемся в крови, а ведь мы могли бы… Реки, полные любви, по тебе текли бы!

Нужны ли гусару сомненья, Их горький и въедливый дым, Когда он в доспехах с рожденья И слава всегда перед ним? И в самом начале сраженья, И после, в пылу

Оле Как бы мне сейчас хотелось в Вилкове вдруг очутиться! Там — каналы, там — гондолы, гондольеры. Очутиться, позабыться, от печалей отшутиться: ими жизнь

Вл. Мотылю В раннем детстве верил я, что от всех болезней капель Датского короля не найти полезней. И с тех пор горит во мне огонек той веры… Капли Датского

Живописцы, окуните ваши кисти в суету дворов арбатских и в зарю, чтобы были ваши кисти, словно листья, словно листья, словно листья к ноябрю.

Мы сидим, пехотные ребята. Позади — разрушенная хата. Медленно война уходит вспять. Старшина нам разрешает спать. И тогда (откуда — неизвестно, Или голод

Синяя крона, малиновый ствол, звяканье шишек зеленых. Где-то по комнатам ветер прошел: там поздравляли влюбленных. Где-то он старые струны задел — тянется

А. Цибулевскому На фоне Пушкина снимается семейство. Фотограф щелкает, и птичка вылетает. Фотограф щелкает, но вот что интересно: на фоне Пушкина!

Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы, наши мальчики головы подняли — повзрослели они до поры, на пороге едва помаячили и ушли

Не вели, старшина, чтоб была тишина. Старшине не все подчиняется. Эту грустную песню придумала война… Через час штыковой начинается. Земля моя, жизнь моя