Стихи о жизни

— «Мы никого так»… — «Мы никогда так»… — «Ну, что же? Кончайте»… 27-го декабря 1909 г. Горькой расплаты, забвенья ль вино, — Чашу мы выпьем до дна! Эта ли?

Не гулял с кистенем я в дремучем лесу, Не лежал я во рву в непроглядную ночь,- Я свой век загубил за девицу-красу, За девицу-красу, за дворянскую дочь.

Колокол стонет, Девушка плачет, И слезы по четкам бегут. Насильно, Насильно От мира в обители скрыта она, Где жизнь без надежды и ночи без сна.

Гляжу на картины живой панорамы. И чудный рисунок и чудные рамы! Не знаешь — что горы, не знаешь — что тучи; Но те и другие красою могучей Вдали громоздятся

Там, где мед — там и жало. Там, где смерть — там и смелость. Как встречалось — не знала, А уж так: встрелось — спелось. В поле дуб великий, — Разом рухнул главою!

Давно плыву житейским морем, Не раз при мне вздымался вал, Который счастьем или горем Пловцов случайно заливал. Но в красный день и под ненастьем Не мог

Сабинского вина, простого. Немного из больших кувшинов Днесь выпьем у меня, Мецен! Что сам, на греческих вин гнезда Налив, я засмолил в тот день.

Пунш и полночь. Пунш — и Пушкин, Пунш — и пенковая трубка Пышущая. Пунш — и лепет Бальных башмачков по хриплым Половицам. И — как призрак — В полукруге

Один, один остался я. Пиры, любовницы, друзья Исчезли с лёгкими мечтами — Померкла молодость моя С её неверными дарами. Так свечи, в долгу ночь горев Для

Обычьев русских, вида, чувства. Моей поэзьи изограф, Чьего и славный бритт искусства Не снес, красе возревновав; В чьем рашкуле, мелу, чернилах Видна так