Стихи про смерть
Адалис Аделина
И человек пустился в тишину. Однажды днем стол и кровать отчалили. Он ухватился взглядом за жену, Но вся жена разбрызгалась. В отчаяньи Он выбросил последние
Николев Андрей
От хлопьев улицы храня покой невинный безруких полудев, причесанных и чинных, витринное стекло течет, едва задето прикосновеньем точек легковейных.
О смерти
Старик угрюмо вглядывался в лица И выжидал, покуда стихнет гам… О, еженощный тот самоубийца Над чёрной бездной оркестровых ям! Минута стариковского позёрства-
Грустные
Тысяча восемьсот четвертого года Рекрут брали по всей Руси. Бонапарте, Брезгая консульством, молвил: «Я — император». Сытая бунтами Франция иго надела;
Николев Андрей
Загробный вьется мотылек, то близок, то почти далек, с его невзрачного лица без восклицанья, без исканья слетает липкая пыльца на заводи прохладный лак
Мориц Юнна
Ночь на исходе лета, щели забиты мраком, дождь, как разболтанная карета, с грохотом катится по оврагам. Занавесила окна вода. В карете дышит, мерцая, облаками
Бестужев Александр
Не спас от нищеты полет орлиных крыл, Ни песней дар, ни сердца пламень! Жестокие! У вас он хлеба лишь просил, Вы дали — камень. 1831
О брате
И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать… А. Пушкин Славлю смерть у сопки Заозерной! Ну, а я? Неужто — не в бою? И не в братскую сойду могилу
Багрицкий Эдуард
Надтреснутых гитар так дребезжащи звуки, Охрипшая труба закашляла в туман, И бьют костлявые безжалостные руки В большой, с узорами, турецкий барабан… У
Баратынский Евгений
Предстала, и старец великий смежил Орлиные очи в покое; Почил безмятежно, зане совершил В пределе земном всё земное! Над дивной могилой не плачь, не жалей