Стихи о чувствах

В часы забав иль праздной скуки, Бывало, лире я моей Вверял изнеженные звуки Безумства, лени и страстей. Но и тогда струны лукавой Невольно звон я прерывал

Леонтьев мечтал о лазоревой марле на окнах (не наш знаменитый, Валерий, а тот, Константин). Хотелось июньского света в тончайших волокнах, нетяжкой, но

О родина, счастливый И неисходный час! Нет лучше, нет красивей Твоих коровьих глаз. Тебе, твоим туманам И овцам на полях, Несу, как сноп овсяный, Я солнце на руках.

Экспромты 1841 года [1] «Очарователен кавказский наш Монако!..» * Очарователен кавказский наш Монако![2] Танцоров, игроков, бретеров в нем толпы;

Еще светло. Но смех я слышу истеричный. Еще светло. Но все истерзаны вниманьем. Затменье будет, говорят. И кто-то спичкой коптит себе кусок стекла, как

1. Под дождём Мой зонтик рвется, точно птица, И вырывается, треща. Шумит над миром и дымится Сырая хижина дождя. И я стою в переплетенье Прохладных вытянутых

Там, где с землею обгорелой Слился, как дым, небесный свод,- Там в беззаботности веселой Безумье жалкое живет. Под раскаленными лучами, Зарывшись в пламенных

Свиреп, рассвирипел ещё как Мороз и заскорузил щёки. Дерёт, дерёт по коже щёткой, А по носу — щёлк, щёлк, щёлк — щёлкает! Мороз пылает — он не старец

В его домах, в ею дворцах Насилью весело живется — И лишь никем не зримый страх В его покои проберется. Он не стучится у ворот, Сквозь стены толстые проникнет

Есть в сумерках блаженная свобода от явных чисел века, года, дня. Когда?-Неважно. Вот открытость входа в глубокий парк, в далекий мельк огня.