Стихи Ларисы Емельяновны Миллер

Уже который день подряд Я совершаю свой обряд: Иду с утра в лесок соседний. Дай Бог, сегодня не последний Мой день и завтра не конец. А на пути моём птенец

«Ну вырвись, попытайся, воспари» – Себе твержу, пуская пузыри, И погружаясь медленно на дно, Где скорбное бесчувствие одно. И сбросить этот морок нету сил.

Хоть бы памятку дали какую-то, что ли, Научили бы как принимать Эту горькую жизнь и как в случае боли Эту боль побыстрее снимать. Хоть бы дали инструкцию

На влажном берегу, на пенистой волне, Среди дремучих трав, под градом звёзд падучих, В бушующей листве, в ее шумящих тучах – В мирах для бытия приемлемых

Мне земных деяний суть Кто-то мудрый толковал, Но расслышать что-нибудь Мир гудящий не давал. И когда слетали с губ Драгоценные слова Завывали сотни труб

Чем кончится вся эпопея? Гоморра, Содом и Помпея. Помпея, Гоморра, Содом… Куда бы ты ни был ведом, Тебе не поспорить с лавиной. Так слушай коран соловьиный

А начинал он в до мажоре, Но, побывав в житейском море И тяжкую изведав боль, Сменил тональность на C mol, И подчинился черным знакам, И надышался черным

Не знаю кем, но я была ведома Куда-то из единственного дома, Не потому ли по ночам кричу, Что не свои, чужие дни влачу, Расхлебывая то, что навязали, И

Ах, куртуазный давний век! Ах, чинный танец сарабанда. Каким стремительным глиссандо Нежданный гений взял разбег, Взорвав устойчивый покой, Нарушив церемонный танец.

Себе клялась: еще приду На эту светлую гряду, Еще вернусь на эту речку. Храни, судьба, мою насечку. И вот вернулась к той реке, К тому холму и к той строке