Стихи Бенедикта Лившица

Так строги вы к моей веселой славе, Единственная! Разве Велиар, Отвергший всех на Босховом конклаве, Фуметой всуе увенчал мой дар? Иль это страх, что новый

Я вас любил, как пес: тебя, концом сандалии Почесывавший мне рубиновую плешь, Тебя. заботливый, в разгаре вакханалии Кидавший мне плоды: «Отшельник пьяный, ешь!

В небе — бездыханные виолы, На цветах — запекшаяся кровь: О, июль, тревожный и тяжелый, Как моя молчащая любовь! Кто раздавит согнутым коленом Пламенную голову быка?

Уйдя от ясных аллегорий И недомолвок чугуна, На хитром виноградосборе Ты осторожна и скромна. В зародыше зажатый туго, Смиренен змий, и замысл прост: По

Да будет так. В залитых солнцем странах Ты победил фригийца. Кифаред. Но злейшая из всех твоих побед — Неверная. О Марсиевых ранах Нельзя забыть.

Приемлю иго моего креста, Трех измерений сладкую обиду, Пусть ведая, что в райские врата. Вовнутрь вещей, я никогда не вниду, Но не гордынею душа полна

Не веер — аир. Мутный круг латуни. Как тяжела заклятая пчела! Как редок невод воздуха! К чему ни Притронешься — жемчужная зола. О. вечер смерти!

Раскрыт дымящийся кратер, И слух томится — наготове — И ловит песенный размер Переливающейся крови,— И рифма, перегружена Всей полнотою мирозданья, Как

И, медленно ослабив привязь, Томясь в береговой тиши И ветру боле не противясь, Уже зовет корабль души, Его попутное наитье Торопит жданный час отплытья, И.

Когда минуешь летаргию Благонамеренной стены, Где латник угнетает выю Ничтожествующей страны. И северная Клеопатра Уже на Невском,—как светло Александрийского