Стихи Инны Лиснянской

Нет одиночества, есть одинокий дом. Нет пустоты, поскольку она — объём Дома, в котором ты перестала считать Время, посматривая на часы, Дома, в котором

Кумран отрыт: меж стен известняка Базальтовые мельницы и чаны. И кажется, меж пальцев не века Сейчас текут, а соль и хлопья манны, Арахис и ячменная мука.

Я предала тебя, московская зима. Но оказалось, — гостевать негоже: В чужом тепле прокрустово есть ложе, Себя в него я загнала сама. Я вылезла из снега

В компьютере я замыкаюсь, словно в квартире С множеством окон (вишь, обучилась чему!), И нервные мысли мои о текущем мире Овеществленному я доверяю уму.

Август. Знойная сырость. Август. Яблочный Спас. И почему-то сирость Мимо глядящих глаз. Кто ты, глядящий мимо, Прячущийся в закат? Преображенье мнимо

Мне не хватает холоду Ни в голосе, ни в жесте, ни во взоре. И это длится смолоду И в помыслах, и в радости, и в горе. Здесь, в снежной непрозрачности И

Меж фактом и мифом, быльём и историей Разрушена ткань. Слова размножаются, как инфузории, Кровавя гортань. Меж тем это мысли мои одноклеточны, Отнюдь не слова.

Январский денек по-летнему жарок. В саду меня вконец разморило. Фикусы приняли форму арок Над стрижкой ежиком розмарина. Лилов розмарин, изумруден фикус.

Солнце июля. В море Окна растворены: Семья еще в полном сборе — Ни тюрьмы, ни войны. Море. Солнце июля, Зайчики на стене — Бабушкина кастрюля, Дедушкино пенсне.

Не кошка, луч когтит сетчатку глаз, Которой мир, как этот куст, уловлен, Его зверино-шерстяной окрас Восточной чертовщиной обусловлен. Сирень пушистым