Стихи Михаила Алексеевича Кузмина

Адониса Киприда ищет — по берегу моря рыщет, как львица. Киприда богиня утомилась — у моря спать она ложилась — не спится — мерещится ей Адонис белый

Где слог найду, чтоб описать прогулку, Шабли во льду, поджаренную булку И вишен спелых сладостный агат? Далек закат, и в море слышен гулко Плеск тел, чей

Утраченного чародейства Веселым ветрам не вернуть! А хочется Адмиралтейству Пронзить лазоревую муть. Притворно Невской перспективы Зовет широкий коридор

Весенней сыростью страстн_о_й седмицы Пропитан Петербургский бурый пар. Псковск_о_е озеро спросонок снится, Где тупо тлеет торфяной пожар.

Моя печаль сверх меры и границ; Я так подавлен мыслью об утрате, Как каторжник в холодном каземате, Наполненном двухвосток и мокриц. Как труп бездушный

Тихо в прохладном дому у философа Манлия Руфа, Сад — до тибурских ворот. Розы там в полном цвету, гиацинты, нарциссы и мята, Скрытый журчит водомет.

Затрепещут тразименские тростники, затрепещут, Как изменники, Что болтливую болтовню разболтали У реки О гибели прекрасной богини, Не о смешной Мидасовых ушей тайне.

Я вижу — ты лежишь под лампадой; Ты видишь — я стою и молюсь. Окружил я тебя оградой И теперь не боюсь. Я слышу — ты зовешь и вздыхаешь, Ты слышишь мой голос: «Иду».

Я спрашивал мудрецов вселенной: «Зачем солнце греет? зачем ветер дует? зачем люди родятся?» Отвечали мудрецы вселенной: — Солнце греет затем, чтоб созревал

Серым тянутся тени роем, В дверь стучат нежеланно гости, Шепчут: «Плотью какой покроем Мы прозрачные наши кости? В вихре бледном — темно и глухо, Вздрогнут